Культуры Древней Греции и Древнего Рима при всем своеобразии каждой обладают рядом общих черт и имеют общее название — античная культура. Понятие «античность» появилось в эпоху Возрождения, когда итальянские гуманисты ввели термин «античный» (от лат. antiquus — древний) для определения греко-римской культуры, древнейшей из известных в то время. Неповторимая античная культура стала основой европейской культуры.
В развитие культуры Древней Греции включают:
1. период древнейших цивилизаций (III—II тыс. до н. э.),
2. гомеровский период (XI—IX вв. до н. э.)
3. архаический период (архаика) (VIII—VI вв. до н. э.)
4. классический период (классика) (480—323 до н. э.)
4. эллинистический период (эллинизм) (323—27 до н. э.)
К древнейшим цивилизациям на территории Гр еции относятся Критская (Минойская) и Микенская (Ахейская) культуры.
Крито-Микенская культура
Остров есть Крит посреди виноцветного моря, прекрасный,
Тучный, отвсюду объятый водами, людьми изобильный;
Там девяносто они городов населяют великих,
Разные слышатся языки…
Гомер
Каждый человек хоть однажды в жизни слышал о великом и поразительном искусстве древней Греции. Но мало кто знает, что задолго да того, как появились шедевры классического древнегреческого искусства, уже существовало искусство, которое сегодня принято называть Эгейским или Крито-микенским.
В ней еще много неясного для историков. До сих пор не вполне расшифрованы критские письмена. Только предположительные ответы даются на вопросы: что это были за люди, к какой этнической группе они принадлежали, каков был их общественный строй?..
Эгейская культура сложилась и развилась в III—II тысячелетиях до н. э. и была создана племенами, обитавшими на острове Крит, Пелопоннесе, Западном побережье Малой Азии.
В конце XIX века немецкий археолог Генрих Шлиман раскопал еще «догомеровские» города, которые можно датировать III тысячелетием до н. э. и которые относятся к предыстории эгейской культуры. Вскоре Шлиман начал раскопки на Пелопоннесе; им были раскопаны Микены (родной город предводителя греков-ахейцев в Троянской войне - Агамемнона).
Шлимана поразили мрачные, сложенные из огромных, плотно пригнанных каменных глыб крепостные стены Микен и знаменитые «Львиные ворота». Рядом с этими воротами ему посчастливилось найти шахтовые и купольные гробницы микенских царей с уникальными драгоценными вещами и погребальными золотыми масками. Археологические находки Генриха Шлимана вызвали самую разнообразную реакцию в мире. Но было ясно одно, что они открыли новую страницу древней истории.
_(cr.jpg)
Вторым археологом, внесшим огромный вклад в изучение эгейской цивилизации, был англичанин Артур Эванс — страстный коллекционер памятников древности, археолог и нумизмат. В начале XX в. он открыл миру неизведанную цивилизацию, значительно более древнюю, чем микенская. Эванс назвал ее минойской по имени мифического царя Крита - Миноса. Обнаруженные на острове руины ансамбля грандиозного дворца свидетельствовали о существовании здесь богатой и могущественной державы с вековыми традициями.
Дальнейшие раскопки на Крите и в Микенах показали связь двух культур. Возникло понятие крито-микенская культура. Стало ясно, что это была цивилизация эпохи бронзы с развитым общественным строем. С высоким уровнем техники и культуры. В 1952 году, наконец, удалось прочитать часть найденных при раскопках документов. Это сделали английские ученые М. Вентрис и ДЖ. Чедвик. Оказалось, что все они написаны на одном из ранних диалектов греческого языка.
Крито-микенская культура – культура Древней Греции и эпохи бронзы 2800 - 1100 гг. до н.э., отличается:
-
светским характером;
-
вниманием к человеку и природе;
-
реальным изображением окружающей действительности.
Эти открытия составили целую эпоху в изучении древнейшей цивилизации Греции, показав, как много правды таилось в легендах и преданьях.
КРИТСКОЕ (МИНОЙСКОЕ) ИСКУССТВО
Города острова Крита начали застраиваться в начале II тысячелетия до н. э. Еще с XVIII в. до н. э. среди них выделился Кносс. Центром города стал дворец царя Миноса. Кносский дворец, насколько можно судить по раскопкам, был создан древними зодчими с большим мастерством, с учетом особенностей ландшафта. И сегодня глядя на развалины дворца можно представить, как выглядел он много столетий назад.
Интересны особенности строительной техники Кносского дворца. Сам он построен из кирпича-сырца и камня, а колонны, расширяющиеся кверху и стоящие на каменной базе – деревянные.
Критские дворцы соседствовали с горными святилищами. Более того, ученые установили, что дворцы были неразрывно с ними связаны. Так, дворец в Кноссе был ориентирован на гору Юкта, хорошо видимую из него. Именно там, были уверены критяне, находили земное пристанище богини, которым они поклонялись. Это подтверждается находками археологов. Там были найдены многочисленные свидетельства религиозных церемоний. И после этого стало ясно, что в горных святилищах совершали жертвоприношения, устраивали обрядовые трапезы, божествам преподносили дары в виде посуды, одежды и терракотовых статуэток, с также бронзовое оружие середины II тыс. до Р.Х., в том числе модели этого оружия, маленькие, как детские игрушки.
Для критян природа была священна. Природа божественна, поэтому полна особой совершенной красоты. Без нее немыслима жизнь человека. Критяне часто изображали вместо богов луга и скалы, поросшие цветами и кустарником, с населяющими их обезьянами и птицами. И человек мог войти в этот мир исключительно в момент исполнения ритуала.
Растительное царство в изображениях, выступало в двух формах: естественной — природной, пребывающей под опекой богов, и культурной — взращенной человеком в условиях города-дворца.
Образы критян вполне соответствуют их представлениям о мире. Фигуры на изображениях всегда хрупкие, с осиными талиями, словно готовые переломиться. Особым очарованием дышит образ «Парижанки» (так её назвали историки) — изящной девушки, изображённой в одном из помещений второго этажа Кносского дворца. Хрупкость, изящество, тонкий изыск сочетаются в образе с асимметрией, разного рода преувеличениями, «стихийностью» кисти.
Стены парадных залов дворца были расписаны водяными красками по сырой штукатурке (фресками). Черная, белая, синяя, красная, желтая краски составили праздничную гамму. Изображения были как запечатленная реальность: цветы, папирусы, листья пальм (пальметты), лилии, птицы, кошки, обезьяны. Особенно часто встречалась фигура быка: «игры» с этим грозным животным, видимо, имели особое распространение и какой-то ритуальный смысл.
У минойцев был распространён культ быка. Триединое божество, рождённое на Крите, бог Зевс (Siva) был солнцебогом, его земным воплощением считался белый бык. Рога белого солнце-быка были атрибутами самого бога Зевса и предметами поклонения на острове Крит. Символы божественного быка - изображение священных бычьих рогов - встречаются почти в каждом минойском святилище.
И здесь стоит вспомнить мифы и религиозные верования, родившиеся на этой загадочной земле.
Самый грозный бог Древней Греции Зевс по преданию родился на острове Крит, имел несколько воплощений и самое известное из них — Бык. Так и Критского бога представляли в образе быка. Греки верили, что в этом дворце-лабиринте живет чудовище человек-бык Минотавр. Вспомним сказание. Пасифая, супруга царя Миноса, воспылала страстью к быку, от которого родила необычное дитя — Минотавра – злобное существо полубык-получеловек, пожиравшее прекрасных юношей и девушек. Однажды сын Миноса Андрогей, юноша рослый и ловкий, отправился в Афины, чтобы принять участие в спортивных играх Греции. Во всех состязаниях он легко победил афинян и завоевал первенство. Царь Афин Эгей, завидуя юноше, приказал его убить. Чтобы отомстить за смерть сына, Минос снарядил большой военный флот в поход против Греции, разрушил Афины и заставил Эгея платить ежегодную дань — семь девушек и семь юношей, предназначенных в жертву кровавому Минотавру, который жил в лабиринте, построенном для него Дедалом.
Два года подряд платили афиняне страшную дань. В третий раз, когда среди молодежи выбрали новые жертвы, к ним добровольно присоединился сын Эгея — Тесей, который решил победить Минотавра и таким образом положить конец мукам своих земляков. Перед отплытием Тесей уговорился с отцом: если на возвращающемся из плавания судне Эгей увидит черные паруса, то это будет означать поражение и смерть сына, а белые паруса принесут радостную весть об одержанной победе.
На Крите Тесею улыбнулось счастье: в него влюбилась Ариадна, дочь Миноса. В тайне от отца она вручила ему меч и клубок ниток и велела привязать конец нити у входа в лабиринт, а потом, по мере продвижения вглубь, распускать клубок. Тесей убил Минотавра и благодаря нити Ариадны вместе с товарищами нашел обратную дорогу.
Корабль Тесея тайно покинул Крит и поплыл в Афины. Но на радостях Тесей забыл поднять белые паруса. Царь Эгей, сидя на высокой скале, с нетерпением ждал возвращения сына. Заметив приближающийся корабль с черным парусом на мачте, и не будучи в силах перенести предполагаемую утрату, он бросился в море, которое с тех пор стали называть Эгейским.
Повесть о Тесее афиняне вовсе не считали легендой. По их убеждению, это было историческое лицо, гробница которого, окруженная всеобщим почетом, находилась в самом центре Афин. Годовщина победного возвращения Тесея с Крита торжественно отмечалась во время праздника в честь бога Диониса. В память спасения Тесеем афинских жертв Минотавра юноши и девушки, украшенные цветами, радостно шествовали по улицам города.
Смысл таврокатапсии — ритуального боя с быком — можно понять благодаря сохранившимся фрагментам росписи, изображавшим эту сцену. Мышление людей того времени было цикличным, они видели, что все шло по кругу: день сменялся ночью, природа каждый год умирала осенью и возрождалась весной. Так и бога-быка ежегодно приносили в жертву на религиозном празднике, чтобы он, отживший годичный цикл, мог вновь родиться. Самое интересное, что с быком борются не только мужчины, как на корриде в современной Испании, но и женщины. Более того, именно богиня-женщина и была главным противником бога-быка.
Великая богиня Крита. Главной священной фигурой на Крите, как и практически на всем Переднем Востоке, было женское божество – то божество, которое Эванс назвал Великой Богиней. Как правило, она изображается как женщина в классическом критском жреческом платье - в перехваченной высоким наборным поясом юбке до пола, с фалдами и оборками, выше пояса – обнаженный торс, пышные, приподнятые груди, руки, увитые браслетами, а в руках сжаты извивающиеся змеи – образ того, что этой богине подвластно подземное царство, подвластен подземный мир. Змея – это хтоническое существо. И власть над змеями – это власть над подземным миром.
Поклонение Великой Богине изображено на многих кольцах, инталиях, рельефах Крита. И здесь обычно изображение поклона наоборот. Критский священный поклон – это не поклон вниз, как на востоке, а откидывание корпуса, выгибание тела, когда грудь выпячена, позвоночник вогнут, и рука человека, который поклоняется, прислонена к глазам, чтобы не ослепнуть от сияния божества.
Львица – символ Великой Богини по всему Востоку. Это символ Астарты и Инанны, символ Великой Богини-Матери у хеттов. Вторым и очень важным знаком богини является топор с двумя лезвиями. В боевом смысле двулезвийный топор абсолютно никому не нужен – это тяжёлая вещь, которая при неловком размахе может поранить вторым лезвием самого воина, держащего его в руках. Это ненужная вещь, но она исключительно распространена на Крите. И она использовалась впоследствии (ликторские топоры Древнего Рима)
Монументальной скульптуры на Крите не найдено. Не было и огромных статуй богов, так же, как и культовых сооружений — храмов. Ведь критяне поклонялись богам на природе, в священных рощах и пещерах. Но известны в большом количестве маленькие фигурки, резьба по камню, художественные изделия из бронзы, золота и серебра, расписная керамика и все — высокого художественного качества.
Замечательны вазы стиля «камарес» (по названию пещеры, где они были найдены) со стилизованным геометрическим, растительным и звериным орнаментом. Критские вазописцы действительно достигли редких высот мастерства. Они изготовляли сосуды, различные по форме и размерам, — от маленьких чашечек с тонкими, почти прозрачными стенками до громадных глиняных яйцевидных сосудов — пифосов, достигавших двух метров в высоту, в которых хранили зерно, вино, воду. Геометрический и спиралевидный орнамент, фантастические и природные мотивы, стилизованные фигуры людей, растений, животных, написанные белым, желтым, красным, оранжевым, разбросаны по черной или красно-коричневой поверхности сосудов.
Просуществовав более тысячи лет, прекрасная культура, невзирая на свою глубину и зрелость оказалась разрушенной. Разные авторы повествуют о гибели цивилизации по-разному. Одни утверждают, что воинственные племена греков-ахейцев захватили и поработили Крит и приближенные острова, тем самым, положив начало новой цивилизации. Другие твердят, что развитие критской культуры оборвала внезапная катастрофа - грандиозное извержение вулкана на острове Санторин (или Фера) расположенном севернее Крита. Чудовищные волны опустошили побережье острова колыбели богатейшей культуры, землетрясение разрушило его города. Оставшиеся в живых критяне бежали на Кипр, в Египет, Грецию, Финикию. Позднее они поселятся вдоль восточного берега Средиземного моря под именем филистимлян (в Палестине) и будут упоминаться как «народы моря». Память о катастрофе осталась в легенде о Девкалионовом потопе. Эллин — сын Девкалиона, стал, по легенде, родоначальником греческого племени, преемником культуры Крита.
Итак, в результате ли санторинской катастрофы или захвата греками-ахейцами, а, скорее всего и того и другого, Крит опустел. Таков был финал великой империи, которая уже никогда не смогла оправиться от удара. Но она успела дать мощный импульс новой культуре, которой перешло ведущее положение в эгейском мире.
Это была культура раннерабовладельческих государств материковой Греции.
МИКЕНСКОЕ (АХЕЙСКОЕ) ИСКУССТВО
После внезапной гибели праздничное, красочное искусство Крита сменяет микенская цивилизация, которая развивалась на юге материковой Греции с центрами в Микенах и Тиринфе. Ее создатели — греки-ахейцы, вторгшиеся на Балканский полуостров на рубеже III - II тысячелетия до н. э., многое позаимствовали у критян. Но в то же время микенская культура обладала самобытностью. Она имела более суровый, мужественный, крепостной характер.
Жители этих мест — греки-ахейцы строили свои города-крепости на высоких холмах, укрепляли их кольцом мощных крепостных стен. Отсюда появилось название «акрополь» — верхний город, где и возводились царские дворцы и селились лишь правители города, жрецы и, возможно, верховная знать. Так, стены Микен, сложенные насухо из огромных каменных глыб, длиной 900 метров имеют толщину от 6 до 10 метров, а в Тиринфе одна из стен крепостной стены с галереей внутри — так называемая «каземата» — имеет толщину 17 метров и сложены из каменных глыб весом 5—6 тон. Такую кладку не случайно назвали циклопической, она подстать гигантам-циклопам, а не простым смертным. За пределами цитадели, у подошвы холмов, располагался «нижний город» с домами и постройками обычных людей.
Дорога на акрополь проходила через крепостные ворота. Особенно знамениты сохранившиеся «Львиные ворота» в Микенах (XIV в. до н. э.), названные так по рельефу с изображением двух львов — стражей ворот. И это единственный памятник монументальной скульптуры в эгейском искусстве.
Через ворота путь между параллельными стенами ведет на холм, в центре которого размещается Микенский дворец. Микенские дворцы очень похожи на критские — торжественные портики с колоннами, убранство центральных помещений напоминает убранство кносского Тронного зала. Но они уже не напоминали лабиринты, у них были другие формы (строгие и простые), весь комплекс более упорядоченный, чем Лабиринт Кносского дворца.
Микенская крепость-дворец — прообраз греческого жилища. Если центром дворцов на Крите был открытый двор, то сердцем микенских крепостей — мегарон — большой парадный прямоугольный зал с очагом посередине, служивший для торжественных сборищ и пиров. Вокруг очага 4 колонны поддерживают навес с отверстием в нем для дыма. Жилые и подсобные помещения группируются вокруг мегарона. Это вытянутое в длину сооружение, ориентированное по сторонам света, и не имеет внутреннего двора. Сооружение делилось на три основных помещения. Сначала вы попали бы в преддверие — вестибюль с обрамленным колоннами портиком. Потом вы попали бы в центральный зал — мегарон с троном у правой боковой стены (также как и в критских дворцах). Далее находилось еще одно помещение, скорее всего служившее «сейфом» дворцовой казны или священных вещей для отправления культа. Примером такого сооружения может служить Дворец Нестора - важный центр микенской цивилизации. Упоминается в «Одиссее» и «Илиаде».
Из эгейского дома с мегароном сложилась архитектура античного храма.
О зодчестве ахейцев можно судить по сохранившимся гробницам ахейских царей. Они имеются двух видов: шахтовые, т. е. прямоугольные могилы в скале (XVI—XV вв. до н. э.), и, так называемые толосы (XV—XIV вв. до н. э.) – круглые в плане купольные гробницы. Самая знаменитая гробница была найдена Шлиманом у подножия Микенского акрополя и названа им сокровищницей Атрея — по имени царя Атрея, отца Агамемнона, владетеля Микен и героя гомеровской «Илиады». К гробнице вели длинный узкий коридор-дромос 36 м длиной и 6 м шириной и высокий, красиво оформленный портал, полуколонны которого были богато расписаны длинными зигзагами. Выше колонн шел аттик — стенка над венчающим сооружение карнизом, на которой изображена сцена поимки дикого быка. Перед этим порталом Шлиманом были найдены фрагменты разбитых чаш, видимо оставшихся от тризны — поминального пиршества. Купол был украшен золочеными серебряными розетками, имитирующими небесный свод. Вход высотой в 10 м перекрыт монолитной плитой весом 100 т.
Ахейцы отличались большей воинственностью, чем критяне. Это отразилось и в сюжетах фресок, где явно предпочтительнее сцены охоты и битв, но сам рисунок суше и четче, композиции статичнее и более склонны к симметрии, так же более условен и стилизован орнамент на вазах.
В знаменитой фреске из дворца в Тиринфе — «Орфей» — заметно несоответствие маленькой фигуры музыканта и огромной тяжеловесной птицы. Могучий летящий голубь кажется фантастическим гигантом, музыкант же мал и беспомощен. Персонажи росписи — охотники или воины, герои новых микенских тем, отсутствовавших у минойцев, показаны неловкими, застывшими.
Мужское начало в микенской культуре значительно усилилось. Здесь формировалась другая традиция, Гомер писал в «Илиаде», что в этом обществе господствовал мужчина, отец, глава рода. У критян же, судя по всему, роль женщины в роду была очень высока.
Смена взгляда на роль женщины отразилась и в живописной традиции. Образ женщины уже понимается иначе. Так в тиринфском дворце есть изображение фигуры женщины. Ее назвали «Тиринфянка», и она отдаленно напоминает знаменитую кносскую «Парижанку». На фреске до наших дней сохранились часть фигуры в профиль, одежда и даже прическа. Но глядя на изображение не чувствуешь того чарующего трепета жизни, который возникал в Кносском дворце. Все линии подчеркнуты контурами, а участки рисунка как будто залиты плотными, эмалевыми красками. Как будто вместо живых и чувственных образов, еще недавно царивших в критском искусстве, на фресках появились застывшие, подчеркнуто декоративные, стилизованные формы.
Еще больше различия можно найти в фигуре «Микенянки» — фрагмент фрески, найденной в одном из домов «нижнего города» Микен. Этот портрет отличается от критских изображений значительно больше, чем «Тиринфянка». Каким же был образ этой микенской аристократки? Небольшая голова, крутые, сильно развернутые плечи и совершенно другой профиль, с коротким носиком и тяжелым подбородком – таков этот яркий и резковатый образ. Возможно более жесткое впечатление возникает от того, что изменилась цветовая гамма росписей. Голубовато-синие, насыщенные красно-порфировые, нежные серебристые и палевые тона сменились горячими желтыми, ярко-красными, глухими черными.
Много замечательных памятников искусства оставили нам погребальные обряды микенских царей. На дне глубоких шахтовых гробниц, где были погребены члены царского рода, на лицах мужчин лежали золотые маски, сильно стилизованные, но ясно передающие черты микенских правителей. На них можно явно уловить выраженные индоевропейские черты, усы и бороду которую носили ахейцы. Эти образы уже очень напоминают греческие, благородные образы, воспетые Гомером в «Илиаде» и «Одиссее».
В древнем мире очень часто использовались погребальные маски. Это была попытка сохранить образ умершего человека. Но каждый народ делал это по-своему. И минойские маски очень необычны. Лучше всего сохранить черты смертных царей нетленными может маска из золота.
Всеобщую известность приобрели так называемые кикладские идолы. Это мраморные статуэтки, найденные в погребениях не только Киклад, но и на Крите, и в Балканской Греции. Идолы — иногда миниатюрные, а порой достигавшие полутораметровой высоты (крупные фигуры, помещаемые в могилу, разбивались), представляют собой фигуры обнажённых людей. Они изображены обычно стоящими в скованных позах, с прижатыми к груди руками. Эти «озябшие» боги помогали умершим обрести новую жизнь. По теории известного учёного Ю. Тимме, богини, некогда произведшие на свет людей, должны были совершить акт «обратного рождения». Статуэтки с соединёнными ногами, слабо намеченными руками и грудью завершаются весьма условным изображением головы, на которой всегда выделяется только нос и редко, на невидимых спереди боковых гранях, показаны сильно стилизованные уши. Исследователи предполагают, что остальные черты лица наносили красками. Однако их следов нет. Лучшие кикладские идолы, поражающие лаконизмом формы и тщательностью обработки мрамора, хранятся в Афинском Национальном музее.
В середине III тысячелетия до н. э. переживала расцвет и древняя Троя (Илион), основанная ещё в IV тысячелетии до н. э. «Священный город», прославленный древнегреческим поэтом Гомером в поэме «Илиада», был раскопан немецким археологом-самоучкой Генрихом Шлиманом (1822—1890) в последней трети XIX в. в Гиссарлыке, на северо-западе Турции. Он считал, что на месте города, погибшего в грандиозной Троянской войне, должен был остаться мощный слой со следами пожара. Такой слой был действительно обнаружен и датируется 2600—2450 гг. до н. э.
Город казался бедным и маленьким, но в 1873 г. Генрих Шлиман нашёл в нём богатейший клад (всего сто восемьдесят три вещи), названный им «кладом Приама» (Приам – царь Трои).
Шедеврами троянского ювелирного искусства считаются две золотые диадемы — большая и малая. Обе изготовлены из многих тысяч деталей: колечек, собранных в цепочки, ромбических бляшек, символических фигурок Великой богини, листиков, покрывающих цепочки снаружи.
Четыре топора-молота, найденные Шлиманом, в древности насаживались на деревянные стержни. Они использовались в ритуальных церемониях — очевидно, во время жертвоприношения, как о том свидетельствуют греческие мифы. Строгость форм и совершенство пропорций кажутся невероятными. Однако ещё более загадочны способы, которые применялись в III тысячелетии до н. э., чтобы столь идеально отшлифовать и отполировать изделия, — топоры из «кладов» сверкают, как зеркало. Этим великолепным троянским находкам нет аналогов в искусстве древности.
Роль крито-микенского искусства в формировании искусства Древней Греции
К XIII—XII вв. до н. э. начала постепенно затухать бурная жизнь Крито-микенской культуры, длившаяся несколько столетий. Кризис стал выражаться во многом. Истощались дворцовые богатства, поэтому перестали строить новые здания и переделывать те, что приходили в запустение, редко покупали драгоценные изделия. Казалось, пульс жизни стал биться все медленней и медленней.
Скорее всего, около 1250 или 1190 г. до н. э. произошла какая-то катастрофа. Характер ее до сих пор не ясен. Возможно, вторглись северные племена и ускорили падение ослабевшего Крито-Микенского мира. Возможно, нет, просто сама культура деградировала, исчерпала к тому времени свои силы и прекратила существование. Но на долгие столетия героический мир умолк, он жил только в памяти потомков, в устной фольклорной традиции, в греческих народных песнях.
Достоверно известно только, что в середине XII в. до н. э., сто лет спустя после Троянской войны, государства ахейцев были завоеваны вторгшимися с севера племенами греков-дорийцев. С их приходом завершилась история микенского периода эгейской цивилизации, и начался следующий, гомеровский период античной культуры. Прекрасный и загадочный мир крито-микенского искусства оставил свой неизгладимый след в жизни всех последующих поколений греков. И во многом благодаря этому стал возможен поразительный взлет классической культуры Древней Греции.
КУЛЬТУРА ГОМЕРОВСКОГО ПЕРИОДА
Этот период (XI—IX вв. до н. э.) греческой истории получил свое название по имени великого Гомера. Его прекрасные поэмы «Илиада» и «Одиссея», созданные в VIII в. до н. э., являются важнейшим источником информации об этом времени, хотя и рассказывают о происходившей в XIII в. до н. э. Троянской войне и возвращении одного из главных героев — Одиссея,— домой после войны. Однако, описывая события, относящиеся еще к Крито-Микенской эпохе, Гомер, как правило, переносит их в более позднюю историческую среду. В поэмах отражена жизнь общества с гораздо более примитивной культурой, чем та, которая предстает перед нами в памятниках Крито-Микенской цивилизации. Герои Гомера — цари и представители знати — живут в окруженных частоколом деревянных домах, столь не похожих на дворцы крито-микенских царей.
До нас дошло мало памятников гомеровского периода. Основными строительными материалами были дерево и необожженный кирпич, монументальная скульптура тоже была деревянной.
Наиболее ярко искусство этого периода проявилось в керамических вазах, расписанных геометрическим орнаментом, а также в терракотовых и бронзовых статуэтках.
Гомеровский период был бесписьменным, первые известные после длительного перерыва греческие надписи принадлежат уже другой эпохе — архаической (2-я пол. VIII в. до н. э.). В целом гомеровский период был временем упадка, застоя культуры (его даже называют «темные века») , но именно тогда вызревали предпосылки стремительного подъема греческого общества в архаическую и классическую эпоху.